2 июня 2003 г.                            Дело №2-408/03

РЕШЕНИЕ
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ – РОССИИ

Советский районный суд г. Орска Оренбургской области
в составе: председательствующего судьи Ефремовой И.П.,
с участием представителя ответчика Дерябина А.В.,
при секретаре Трошиной А.Г.,
рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ЛЮНДИНА В.А. к ЧЕРНОУСОВУ Ю.А. о защите чести и достоинства,

УСТАНОВИЛ:

Дюндин В.А. обратился в суд с иском к Черноусову Ю.А. о защите чести и достоинства, указав, что на заседании городского Совета депутатов г. Орска 26 февраля 2003 года гр. Черноусов Ю.А. занимающий должность мэра г. Орска, допустил распространение сведений о нем, не соответствующих действительности и умаляющих его честь и достоинство. Обращаясь к депутатам, Черноусов Ю.А. заявил, что Дюндин «человек больной…шизофреник». Он на том заседании не присутствовал, но приведенные выше слова были сказаны публично в присутствии депутатов и журналистов, которых он намерен пригласить в суд в качестве свидетелей. Кроме того, аудиозапись приведенных слов присутствует на магнитной ленте, которая находится в организационном отделе администрации г. Орска, просит суд истребовать данную запись в качестве доказательства по настоящему иску. Толковый словарь русского языка Ожегова так толкует слово «шизофреник»: человек, больной шизофренией. Там же: шизофрения, психическая болезнь, характеризующаяся изменением личности, разнообразными болезненными симптомами. Данные слова не соответствуют действительности, и в то же время умаляют его честь и достоинство, т. к. он никогда не болел и в настоящее время не страдает шизофренией. Распространение сведений оскорбительного характера о нём причинило ему нравственную боль и страдания, которые можно возместить денежной компенсацией в сумме 10 000 рублей. Просит признать слова Черноусова Ю.А.: «Дюндин больной, шизофреник» несоответствующими действительности и умаляющими честь и достоинство  Дюндина В.А., взыскать с Черноусова Ю.А. в качестве причиненного морального вреда в его пользу 10000 рублей, обязать Черноусова Ю.А. в качестве опровержения распространенных сведений огласить решение суда поданному заявлению еа первом заседании городского Совета депутатов, начиная со дня вступления решения в законную силу.
В судебном заседании истец Дюндин В.А. исковые требования поддержал и пояснил, что 26.02.03.г. состоялось заседание городского Совета, где среди прочих возникло решение вопроса о гласности. Депутат Мурашова Л.А., когда вышла с заседания, рассказала, что когда зашел разговор о том, что мэр отказывает в предоставлении информации журналистам и депутатам, Черноусов Ю.А. отрицал это, а на вопрос, почему Дюндин несколько раз обращался по этому поводу в суд, то ответил, что Дюндин на этой почве уже стал больным. Не думает, что Черноусов Ю.А. хотел его оскорбить, видимо, хотел объяснить коллегам-депутатам, что Дюндин добивается этой информации как больной человек. Думает, что депутаты расценили это так, что он, Дюндин, пишет критические статьи как больной человек. Напоминает, что он никогда не страдал шизофренией, на учете не состоял. Он обязан доказать факт распространения, пленка записи есть, есть свидетели. Если окажется, что запись пострадала, будет основываться на показаниях свидетелей. По поводу компенсации морального вреда – доказать моральный вред невозможно, надо исходить из возможности такого вреда, в данном случае эта возможность налицо, в размере, который установит суд. Поскольку слова Черноусова Ю.А. сам он не слышал, в исковом заявлении они прозвучали в такой форме, но свидетели подтвердили точно, что прозвучали три слова: «Дюндин, больной, шизофреник». Мурашова в суде показала, что слова эти прозвучали столь уверенно, создалось впечатление, что он сказал раздраженно, так что ему об этом известно. Его исковое заявление не является актом больного самолюбия, если бы эти слова прозвучали от другого человека, ниже рангом, он бы оставил их без последствий, но когда человек объясняет так отношение к исполнению своего долга, в присутствии депутатов, начальников отделов, с которыми ему, Дюндину, работать в дальнейшем, брать у них интервью, получать информацию, это отразится в дальнейшем на его репутации.
Считает, что факт распространения имел место. Моральный вред имел место. исходит из возможности возникновения этого вреда, он привык переживать всё внутри, главное, что бы он хоте, просить суд признать информацию, распространенную Черносовым Ю.А. на заседании Совета депутатов 26.02.2003 г. не соответствующей действительности, компенсацию морального среда – на усмотрение суда, он на ней не настаивает.
    Ответчик Черноусов Ю.А. в судебное заседание не явился, просил рассмотреть дело в его отсутствие.
    Представитель ответчика адвокат Дерябин А.В. – в судебном заседании и исковые требования не признал и пояснил, что такого обстоятельства не было, изложенное в исковом заявлении места не имело. Это подтверждается показаниями свидетелей м аудиозаписью с заседания. Что касается объяснения истца, что эти слова он знает со слов Мурашовой Л.А., это является опосредованной информацией, тол есть, с учетом ее личного восприятия, она не могла быть передана точно, поэтому и не может быть достоверной. Потом, эта информация опровергается материальными носителями. В соответствии со статьей 151 ГК РФ гражданско-правовая ответственность наступает за распространение сведений, она не предусматривает гражданско-правовой ответственности за предположения, суждения, любой человек волен высказывать предположения в отношении любого лица, болен тот или нет. Считает, что факт распространения именно тех сведений, которые содержатся в исковом заявлении, не имеет места, не доказан. Кроме того, считает, что этой фразы не было, есть показания трех свидетелей, что они не слышали этого. С учетом изложенного просит в иске отказать.
    Свидетель Резепкина Н.А., в судебном заседании показала, что она присутствовала на том заседании в качестве журналиста, бывает на таких заседаниях каждый месяц. На заседании со стороны Мурашовой Л.А. зашел разговор о том, что запрашивают у администрации информацию, а её не предоставляют. Черноусов сказал, что по поводу той информации которую она запрашивала, у него ещё нет документов. Газета судится, и сейчас несколько исков в суде, в частности Дюндин судится. Черноусов сказал, что у Дюндина это приобрело болезненный характер, шизофрения. После этих слов было молчание, потом Мурашова спросила у Черноусова, понимает ли он, что может быть привлечен к ответственности, что он ответил, не помнит. На том заседании она была с самого начала и до конца, сказано это было ближе к концу заседания, все депутаты сидели на местах. У нее создалось впечатление, что у него это «вырвалось», вольно или невольно, но впечатления, что он хотел оскорбить, у нее не создалось. По её мнению это не было предположением, что не было сказано как предположение, т.к. он не поправился после слов Мурашовой, что он может быть привлечен к ответственности. После этих слов в зале все молчали. Дело касалось какой-то проверки и Черноусов сказал, что сам хотел бы какие-то документы посмотреть. Слова Черноусова она передала так, как запомнила, вполне возможно, что Дюндин написал их по другому.
    Свидетель Макарова Н.И. в судебном заседании показала, что в том заседании  Горсовета она присутствовала, но на месте находится не постоянно, так как выходит, кого-то приглашает на заседание, а её присутствии разговора о Дюндине В.А. не слышала. Протокол заседания ведётся схематично, указываются только результаты голосования, стенограмма не ведется. Мурашова в заседании была, выступала несколько раз, но разговора о предоставлении информации о проверке она не слышала. Диктофон стоит у неё, а если председатель докладывает, то она ставит диктофон у председателя, это зависит от вопроса, так как диктофон у них не того уровня. Наверное, ту запись прослушивали частично, но высказывания по поводу Дюндина в записи нет.
    Свидетель Лайченкова Л.М. в судебном заседании показала, что в тот день в зале присутствовала на протяжении всего заседания, но и выходила. По существу вопроса не знает, что может сказать. Черноусов Ю.А. вёл заседание по повестке дня, если и было какое-то высказывание, она не слышала. Черноусов Ю.А. зачитал два письма, (в повестке дня – «разное»), и шло обсуждение этих писем, это был последний вопрос, она для себя посчитала повестку дня исчерпанной. Стенограмму не ведет. Черноусов Ю.А. вёл разговор с Мурашовой Л.А., но о чём конкретно, не слышала, чтобы Черноусов Ю.А. говорил, что Дюндин больной, «шизофреник», она не слышала.
    Свидетель Мурашова Л.А. в судебном заседании показала, что в заседании она услышала фразу, которая задела её как редактора газеты, в которой работает Дюндин, и которую она расценила, как оскорбление и клевету.
    Мэр Черноусов Ю.А. в официальной обстановке, в присутствии депутатов, работников администрации произнес: «С Дюндиным всё ясно, это болезнь, у него шизофрения». Её это возмутило, она спросила, отдаёт ли он отчёт, это же оскорбление, но он ничего не ответил. Слова эти резанули и её и присутствующих. Была проверка КРУ, и разговор зашел о том, что отчёт по проверке не представили ни депутатам ни СМИ, о том, что СМИ всё сложнее стало добывать информацию в администрации, очень трудно контролировать горадминистрацию и депутатам, и СМИ. Слова она воспроизвела практически дословно, слово «шизофрения» точно прозвучало. Запись ведётся на каждом заседании, в протоколе не записывается всё дословно, только самая суть. Её это задело, так как обычно Черноусов Ю.А. резко не говорит о людях, такое впечатление, что он знает что-то о Дюндине, будто справку видел. От Черноусова Ю.А. она находится примерно на расстоянии 12 метров, её место – предпоследнее с дальнего края от мэра. После этих слов была тишина, и как-то все насторожились.
    Свидетель Павленко В.Н. в судебном заседании показал, что с Мурашовой Л.А. разговор шел, но от Черноусова Ю.А. ничего не слышал. Депутат Мурашова Л.А. в своем выступлении сказала, что обозреватель Дюндин выиграл три дела к администрации о предоставлении информации, он попросил слова т.к. на 26.02.03г. он не выиграл ни одного дела, а у структурных подразделений дела были выиграны, но Черноусов Ю.А. не дал ему слова, сразу перешли к другому вопросу, а это было зав официальной повесткой. Он не слышал, чтобы Черноусов говорил о Дюндине: «больной, «шизофреник», он сидит в 1,5 метрах с левой руки и сзади Черноусова Ю.А..
    Заслушав истца, представителя ответчика, свидетелей, исследовав материалы дела, суд пришел к следующим выводам.
    Согласно ст. 29 Конституции РФ, каждому гарантируется право на свободу мнения либо убеждения. В силу ст. 24 Конституции РФ, распространение информации о частной жизни гражданина, лица, без его согласия, не допускается.
    В соответствии со ст. 152 ГК РФ гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его четь, достоинство, или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности.
    По смыслу закона для защиты чести предусмотрен специальный способ: опровержение распространенных порочащих сведений. Этот способ может быть использован, если есть совокупность трёх условий. Во-первых, сведения должны быть порочащими; во-вторых сведения должны быть распространены; в-третьих, сведения не должны соответствовать действительности.
    Истец Дюндин В.А. в судебном заседании утверждал, что ответчик Черноусов Ю.А. на заседании горсовета 26.02.03.г. высказал в его адрес слова, что он больной, «шизофреник», которые умаляют его честь и достоинство. Согласно разъяснению п.2 Постановления № 11 от 18.08.92 г. «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации юридических лиц» Пленума Верховного суда РФ под распространением сведений, порочащих честь и достоинство граждан, следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидеопрограммам, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях и т.д.     Порочащими являются такие не соответствующие действительности сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином действующего законодательства или моральных принципов, которые умаляют честь и достоинство гражданина. Суд считает, что подобные сведения о заболевании шизофренией, являющейся психическим заболеванием, действительно умаляют честь и достоинство гражданина в случае их распространения.
    Однако, по мнению суда, в судебном заседании не нашел своего подтверждения факт распространения порочащих сведений. Ответчик иск не признал, его представитель утверждал, что слова, указанные в исковом заявлении, произнесены не были, свидетели в судебном заседании давали противоречащие показания.
    Так, свидетели Макарова, Лайченкова, Павленко, в судебном заседании утверждали, что на заседании городского Совета каких либо высказываний в адрес Дюндина от Черноусова Ю.А. не слышали. Свидетель Резепкина Н.А. показала, что слышала слова, что «у Дюндина это приобрело болезненный характер», то есть была дана оценка какому-то действию Дюндина. Свидетель Мурашова показала суду, что были сказаны слова: «с Дюндиным всё ясно, это болезнь, у него - шизофрения».
В протоколе заседания городского Совета какие либо сведения об этом разговоре между Мурашовой и Черноусовым отсутствует, в заседании велась аудиозапись, однако качество аудиозаписи не позволило суду её прослушать.
Суд считает, что изложенные обстоятельства не позволяют прийти к выводу о том, что факт распространения порочащих сведений имел место. Поскольку отсутствует одно из условий, требуемых законом для привлечения к гражданско-правовой ответственности, суд не находит оснований для удовлетворения исковых требований в части признания слов «Дюндин больной, шизофреник» не соответствующими действительности м умаляющими честь и достоинство, опровержения распространенных сведений не имеется.
    В связи с тем, что исковые требования о защите чести и достоинства суд оставил без удовлетворения, в соответствии со ст. ст. 151, 152 ГК РФ не подлежит удовлетворению и требование о компенсации морального вреда.
    Руководствуясь ст. 194, 198, ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Дюндину Вячеславу Алексеевичу в удовлетворении исковых требований о защите чести и достоинства, компенсации морального вреда отказать.
    Решение может быть обжаловано в Оренбургский областной суд через Советский районный суд г. Орска в течение 10 дней.

Судья: подпись                         И. П. Ефремова

2 июня 2003 г.                            Дело №2-408/03

РЕШЕНИЕ
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ – РОССИИ

Советский районный суд г. Орска Оренбургской области
в составе: председательствующего судьи Ефремовой И.П.,
с участием представителя ответчика Дерябина А.В.,
при секретаре Трошиной А.Г.,
рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ЛЮНДИНА В.А. к ЧЕРНОУСОВУ Ю.А. о защите чести и достоинства,

УСТАНОВИЛ:

Дюндин В.А. обратился в суд с иском к Черноусову Ю.А. о защите чести и достоинства, указав, что на заседании городского Совета депутатов г. Орска 26 февраля 2003 года гр. Черноусов Ю.А. занимающий должность мэра г. Орска, допустил распространение сведений о нем, не соответствующих действительности и умаляющих его честь и достоинство. Обращаясь к депутатам, Черноусов Ю.А. заявил, что Дюндин «человек больной…шизофреник». Он на том заседании не присутствовал, но приведенные выше слова были сказаны публично в присутствии депутатов и журналистов, которых он намерен пригласить в суд в качестве свидетелей. Кроме того, аудиозапись приведенных слов присутствует на магнитной ленте, которая находится в организационном отделе администрации г. Орска, просит суд истребовать данную запись в качестве доказательства по настоящему иску. Толковый словарь русского языка Ожегова так толкует слово «шизофреник»: человек, больной шизофренией. Там же: шизофрения, психическая болезнь, характеризующаяся изменением личности, разнообразными болезненными симптомами. Данные слова не соответствуют действительности, и в то же время умаляют его честь и достоинство, т. к. он никогда не болел и в настоящее время не страдает шизофренией. Распространение сведений оскорбительного характера о нём причинило ему нравственную боль и страдания, которые можно возместить денежной компенсацией в сумме 10 000 рублей. Просит признать слова Черноусова Ю.А.: «Дюндин больной, шизофреник» несоответствующими действительности и умаляющими честь и достоинство  Дюндина В.А., взыскать с Черноусова Ю.А. в качестве причиненного морального вреда в его пользу 10000 рублей, обязать Черноусова Ю.А. в качестве опровержения распространенных сведений огласить решение суда поданному заявлению еа первом заседании городского Совета депутатов, начиная со дня вступления решения в законную силу.
В судебном заседании истец Дюндин В.А. исковые требования поддержал и пояснил, что 26.02.03.г. состоялось заседание городского Совета, где среди прочих возникло решение вопроса о гласности. Депутат Мурашова Л.А., когда вышла с заседания, рассказала, что когда зашел разговор о том, что мэр отказывает в предоставлении информации журналистам и депутатам, Черноусов Ю.А. отрицал это, а на вопрос, почему Дюндин несколько раз обращался по этому поводу в суд, то ответил, что Дюндин на этой почве уже стал больным. Не думает, что Черноусов Ю.А. хотел его оскорбить, видимо, хотел объяснить коллегам-депутатам, что Дюндин добивается этой информации как больной человек. Думает, что депутаты расценили это так, что он, Дюндин, пишет критические статьи как больной человек. Напоминает, что он никогда не страдал шизофренией, на учете не состоял. Он обязан доказать факт распространения, пленка записи есть, есть свидетели. Если окажется, что запись пострадала, будет основываться на показаниях свидетелей. По поводу компенсации морального вреда – доказать моральный вред невозможно, надо исходить из возможности такого вреда, в данном случае эта возможность налицо, в размере, который установит суд. Поскольку слова Черноусова Ю.А. сам он не слышал, в исковом заявлении они прозвучали в такой форме, но свидетели подтвердили точно, что прозвучали три слова: «Дюндин, больной, шизофреник». Мурашова в суде показала, что слова эти прозвучали столь уверенно, создалось впечатление, что он сказал раздраженно, так что ему об этом известно. Его исковое заявление не является актом больного самолюбия, если бы эти слова прозвучали от другого человека, ниже рангом, он бы оставил их без последствий, но когда человек объясняет так отношение к исполнению своего долга, в присутствии депутатов, начальников отделов, с которыми ему, Дюндину, работать в дальнейшем, брать у них интервью, получать информацию, это отразится в дальнейшем на его репутации.
Считаю, что факт распространения имел место. Моральный вред имел место. исходит из возможности возникновения этого вреда, он привык переживать всё внутри, главное, что бы он хоте, просить суд признать информацию, распространенную Черносовым Ю.А. на заседании Совета депутатов 26.02.2003 г. не соответствующей действительности, компенсацию морального среда – на усмотрение суда, он на ней не настаивает.
    Ответчик Черноусов Ю.А. в судебное заседание не явился, просил рассмотреть дело в его отсутствие.
    Представитель ответчика адвокат Дерябин А.В. – в судебном заседании и исковые требования не признал и пояснил, что такого обстоятельства не было, изложенное в исковом заявлении места не имело. Это подтверждается показаниями свидетелей м аудиозаписью с заседания. Что касается объяснения истца, что эти слова он знает со слов Мурашовой Л.А., это является опосредованной информацией, тол есть, с учетом ее личного восприятия, она не могла быть передана точно, поэтому и не может быть достоверной. Потом, эта информация опровергается материальными носителями. В соответствии со статьей 151 ГК РФ гражданско-правовая ответственность наступает за распространение сведений, она не предусматривает гражданско-правовой ответственности за предположения, суждения, любой человек волен высказывать предположения в отношении любого лица, болен тот или нет. Считает, что факт распространения именно тех сведений, которые содержатся в исковом заявлении, не имеет места, не доказан. Кроме того, считает, что этой фразы не было, есть показания трех свидетелей, что они не слышали этого. С учетом изложенного просит в иске отказать.
    Свидетель Резепкина Н.А., в судебном заседании показала, что она присутствовала на том заседании в качестве журналиста, бывает на таких заседаниях каждый месяц. На заседании со стороны Мурашовой Л.А. зашел разговор о том, что запрашивают у администрации информацию, а её не предоставляют. Черноусов сказал, что по поводу той информации которую она запрашивала, у него ещё нет документов. Газета судится, и сейчас несколько исков в суде, в частности Дюндин судится. Черноусов сказал, что у Дюндина это приобрело болезненный характер, шизофрения. После этих слов было молчание, потом Мурашова спросила у Черноусова, понимает ли он, что может быть привлечен к ответственности, что он ответил, не помнит. На том заседании она была с самого начала и до конца, сказано это было ближе к концу заседания, все депутаты сидели на местах. У нее создалось впечатление, что у него это «вырвалось», вольно или невольно, но впечатления, что он хотел оскорбить, у нее не создалось. По её мнению это не было предположением, что не было сказано как предположение, т.к. он не поправился после слов Мурашовой, что он может быть привлечен к ответственности. После этих слов в зале все молчали. Дело касалось какой-то проверки и Черноусов сказал, что сам хотел бы какие-то документы посмотреть. Слова Черноусова она передала так, как запомнила, вполне возможно, что Дюндин написал их по другому.
    Свидетель Макарова Н.И. в судебном заседании показала, что в том заседании  Горсовета она присутствовала, но на месте находится не постоянно, так как выходит, кого-то приглашает на заседание, а её присутствии разговора о Дюндине В.А. не слышала. Протокол заседания ведётся схематично, указываются только результаты голосования, стенограмма не ведется. Мурашова в заседании была, выступала несколько раз, но разговора о предоставлении информации о проверке она не слышала. Диктофон стоит у неё, а если председатель докладывает, то она ставит диктофон у председателя, это зависит от вопроса, так как диктофон у них не того уровня. Наверное, ту запись прослушивали частично, но высказывания по поводу Дюндина в записи нет.
    Свидетель Лайченкова Л.М. в судебном заседании показала, что в тот день в зале присутствовала на протяжении всего заседания, но и выходила. По существу вопроса не знает, что может сказать. Черноусов Ю.А. вёл заседание по повестке дня, если и было какое-то высказывание, она не слышала. Черноусов Ю.А. зачитал два письма, (в повестке дня – «разное»), и шло обсуждение этих писем, это был последний вопрос, она для себя посчитала повестку дня исчерпанной. Стенограмму не ведет. Черноусов Ю.А. вёл разговор с Мурашовой Л.А., но о чём конкретно, не слышала, чтобы Черноусов Ю.А. говорил, что Дюндин больной, «шизофреник», она не слышала.
    Свидетель Мурашова Л.А. в судебном заседании показала, что в заседании она услышала фразу, которая задела её как редактора газеты, в которой работает Дюндин, и которую она расценила, как оскорбление и клевету.
    Мэр Черноусов Ю.А. в официальной обстановке, в присутствии депутатов, работников администрации произнес: «С Дюндиным всё ясно, это болезнь, у него шизофрения». Её это возмутило, она спросила, отдаёт ли он отчёт, это же оскорбление, но он ничего не ответил. Слова эти резанули и её и присутствующих. Была проверка КРУ, и разговор зашел о том, что отчёт по проверке не представили ни депутатам ни СМИ, о том, что СМИ всё сложнее стало добывать информацию в администрации, очень трудно контролировать горадминистрацию и депутатам, и СМИ. Слова она воспроизвела практически дословно, слово «шизофрения» точно прозвучало. Запись ведётся на каждом заседании, в протоколе не записывается всё дословно, только самая суть. Её это задело, так как обычно Черноусов Ю.А. резко не говорит о людях, такое впечатление, что он знает что-то о Дюндине, будто справку видел. От Черноусова Ю.А. она находится примерно на расстоянии 12 метров, её место – предпоследнее с дальнего края от мэра. После этих слов была тишина, и как-то все насторожились.
    Свидетель Павленко В.Н. в судебном заседании показал, что с Мурашовой Л.А. разговор шел, но от Черноусова Ю.А. ничего не слышал. Депутат Мурашова Л.А. в своем выступлении сказала, что обозреватель Дюндин выиграл три дела к администрации о предоставлении информации, он попросил слова т.к. на 26.02.03г. он не выиграл ни одного дела, а у структурных подразделений дела были выиграны, но Черноусов Ю.А. не дал ему слова, сразу перешли к другому вопросу, а это было зав официальной повесткой. Он не слышал, чтобы Черноусов говорил о Дюндине: «больной, «шизофреник», он сидит в 1,5 метрах с левой руки и сзади Черноусова Ю.А..
    Заслушав истца, представителя ответчика, свидетелей, исследовав материалы дела, суд пришел к следующим выводам.
    Согласно ст. 29 Конституции РФ, каждому гарантируется право на свободу мнения либо убеждения. В силу ст. 24 Конституции РФ, распространение информации о частной жизни гражданина, лица, без его согласия, не допускается.
    В соответствии со ст. 152 ГК РФ гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его четь, достоинство, или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности.
    По смыслу закона для защиты чести предусмотрен специальный способ: опровержение распространенных порочащих сведений. Этот способ может быть использован, если есть совокупность трёх условий. Во-первых, сведения должны быть порочащими; во-вторых сведения должны быть распространены; в-третьих, сведения не должны соответствовать действительности.
    Истец Дюндин В.А. в судебном заседании утверждал, что ответчик Черноусов Ю.А. на заседании горсовета 26.02.03.г. высказал в его адрес слова, что он больной, «шизофреник», которые умаляют его честь и достоинство. Согласно разъяснению п.2 Постановления № 11 от 18.08.92 г. «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации юридических лиц» Пленума Верховного суда РФ под распространением сведений, порочащих честь и достоинство граждан, следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидеопрограммам, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях и т.д.     Порочащими являются такие не соответствующие действительности сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином действующего законодательства или моральных принципов, которые умаляют честь и достоинство гражданина. Суд считает, что подобные сведения о заболевании шизофренией, являющейся психическим заболеванием, действительно умаляют честь и достоинство гражданина в случае их распространения.
    Однако, по мнению суда, в судебном заседании не нашел своего подтверждения факт распространения порочащих сведений. Ответчик иск не признал, его представитель утверждал, что слова, указанные в исковом заявлении, произнесены не были, свидетели в судебном заседании давали противоречащие показания.
    Так, свидетели Макарова, Лайченкова, Павленко, в судебном заседании утверждали, что на заседании городского Совета каких либо высказываний в адрес Дюндина от Черноусова Ю.А. не слышали. Свидетель Резепкина Н.А. показала, что слышала слова, что «у Дюндина это приобрело болезненный характер», то есть была дана оценка какому-то действию Дюндина. Свидетель Мурашова показала суду, что были сказаны слова: «с Дюндиным всё ясно, это болезнь, у него - шизофрения».
В протоколе заседания городского Совета какие либо сведения об этом разговоре между Мурашовой и Черноусовым отсутствует, в заседании велась аудиозапись, однако качество аудиозаписи не позволило суду её прослушать.
Суд считает, что изложенные обстоятельства не позволяют прийти к выводу о том, что факт распространения порочащих сведений имел место. Поскольку отсутствует одно из условий, требуемых законом для привлечения к гражданско-правовой ответственности, суд не находит оснований для удовлетворения исковых требований в части признания слов «Дюндин больной, шизофреник» не соответствующими действительности м умаляющими честь и достоинство, опровержения распространенных сведений не имеется.
    В связи с тем, что исковые требования о защите чести и достоинства суд оставил без удовлетворения, в соответствии со ст. ст. 151, 152 ГК РФ не подлежит удовлетворению и требование о компенсации морального вреда.
    Руководствуясь ст. 194, 198, ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Дюндину Вячеславу Алексеевичу в удовлетворении исковых требований о защите чести и достоинства, компенсации морального вреда отказать.
    Решение может быть обжаловано в Оренбургский областной суд через Советский районный суд г. Орска в течение 10 дней.

Судья: подпись                         И. П. Ефремова


2 июня 2003 г.                            Дело №2-408/03

РЕШЕНИЕ
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ – РОССИИ

Советский районный суд г. Орска Оренбургской области
в составе: председательствующего судьи Ефремовой И.П.,
с участием представителя ответчика Дерябина А.В.,
при секретаре Трошиной А.Г.,
рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ЛЮНДИНА В.А. к ЧЕРНОУСОВУ Ю.А. о защите чести и достоинства,

УСТАНОВИЛ:

Дюндин В.А. обратился в суд с иском к Черноусову Ю.А. о защите чести и достоинства, указав, что на заседании городского Совета депутатов г. Орска 26 февраля 2003 года гр. Черноусов Ю.А. занимающий должность мэра г. Орска, допустил распространение сведений о нем, не соответствующих действительности и умаляющих его честь и достоинство. Обращаясь к депутатам, Черноусов Ю.А. заявил, что Дюндин «человек больной…шизофреник». Он на том заседании не присутствовал, но приведенные выше слова были сказаны публично в присутствии депутатов и журналистов, которых он намерен пригласить в суд в качестве свидетелей. Кроме того, аудиозапись приведенных слов присутствует на магнитной ленте, которая находится в организационном отделе администрации г. Орска, просит суд истребовать данную запись в качестве доказательства по настоящему иску. Толковый словарь русского языка Ожегова так толкует слово «шизофреник»: человек, больной шизофренией. Там же: шизофрения, психическая болезнь, характеризующаяся изменением личности, разнообразными болезненными симптомами. Данные слова не соответствуют действительности, и в то же время умаляют его честь и достоинство, т. к. он никогда не болел и в настоящее время не страдает шизофренией. Распространение сведений оскорбительного характера о нём причинило ему нравственную боль и страдания, которые можно возместить денежной компенсацией в сумме 10 000 рублей. Просит признать слова Черноусова Ю.А.: «Дюндин больной, шизофреник» несоответствующими действительности и умаляющими честь и достоинство  Дюндина В.А., взыскать с Черноусова Ю.А. в качестве причиненного морального вреда в его пользу 10000 рублей, обязать Черноусова Ю.А. в качестве опровержения распространенных сведений огласить решение суда поданному заявлению еа первом заседании городского Совета депутатов, начиная со дня вступления решения в законную силу.
В судебном заседании истец Дюндин В.А. исковые требования поддержал и пояснил, что 26.02.03.г. состоялось заседание городского Совета, где среди прочих возникло решение вопроса о гласности. Депутат Мурашова Л.А., когда вышла с заседания, рассказала, что когда зашел разговор о том, что мэр отказывает в предоставлении информации журналистам и депутатам, Черноусов Ю.А. отрицал это, а на вопрос, почему Дюндин несколько раз обращался по этому поводу в суд, то ответил, что Дюндин на этой почве уже стал больным. Не думает, что Черноусов Ю.А. хотел его оскорбить, видимо, хотел объяснить коллегам-депутатам, что Дюндин добивается этой информации как больной человек. Думает, что депутаты расценили это так, что он, Дюндин, пишет критические статьи как больной человек. Напоминает, что он никогда не страдал шизофренией, на учете не состоял. Он обязан доказать факт распространения, пленка записи есть, есть свидетели. Если окажется, что запись пострадала, будет основываться на показаниях свидетелей. По поводу компенсации морального вреда – доказать моральный вред невозможно, надо исходить из возможности такого вреда, в данном случае эта возможность налицо, в размере, который установит суд. Поскольку слова Черноусова Ю.А. сам он не слышал, в исковом заявлении они прозвучали в такой форме, но свидетели подтвердили точно, что прозвучали три слова: «Дюндин, больной, шизофреник». Мурашова в суде показала, что слова эти прозвучали столь уверенно, создалось впечатление, что он сказал раздраженно, так что ему об этом известно. Его исковое заявление не является актом больного самолюбия, если бы эти слова прозвучали от другого человека, ниже рангом, он бы оставил их без последствий, но когда человек объясняет так отношение к исполнению своего долга, в присутствии депутатов, начальников отделов, с которыми ему, Дюндину, работать в дальнейшем, брать у них интервью, получать информацию, это отразится в дальнейшем на его репутации.
Считаю, что факт распространения имел место. Моральный вред имел место. исходит из возможности возникновения этого вреда, он привык переживать всё внутри, главное, что бы он хоте, просить суд признать информацию, распространенную Черносовым Ю.А. на заседании Совета депутатов 26.02.2003 г. не соответствующей действительности, компенсацию морального среда – на усмотрение суда, он на ней не настаивает.
    Ответчик Черноусов Ю.А. в судебное заседание не явился, просил рассмотреть дело в его отсутствие.
    Представитель ответчика адвокат Дерябин А.В. – в судебном заседании и исковые требования не признал и пояснил, что такого обстоятельства не было, изложенное в исковом заявлении места не имело. Это подтверждается показаниями свидетелей м аудиозаписью с заседания. Что касается объяснения истца, что эти слова он знает со слов Мурашовой Л.А., это является опосредованной информацией, тол есть, с учетом ее личного восприятия, она не могла быть передана точно, поэтому и не может быть достоверной. Потом, эта информация опровергается материальными носителями. В соответствии со статьей 151 ГК РФ гражданско-правовая ответственность наступает за распространение сведений, она не предусматривает гражданско-правовой ответственности за предположения, суждения, любой человек волен высказывать предположения в отношении любого лица, болен тот или нет. Считает, что факт распространения именно тех сведений, которые содержатся в исковом заявлении, не имеет места, не доказан. Кроме того, считает, что этой фразы не было, есть показания трех свидетелей, что они не слышали этого. С учетом изложенного просит в иске отказать.
    Свидетель Резепкина Н.А., в судебном заседании показала, что она присутствовала на том заседании в качестве журналиста, бывает на таких заседаниях каждый месяц. На заседании со стороны Мурашовой Л.А. зашел разговор о том, что запрашивают у администрации информацию, а её не предоставляют. Черноусов сказал, что по поводу той информации которую она запрашивала, у него ещё нет документов. Газета судится, и сейчас несколько исков в суде, в частности Дюндин судится. Черноусов сказал, что у Дюндина это приобрело болезненный характер, шизофрения. После этих слов было молчание, потом Мурашова спросила у Черноусова, понимает ли он, что может быть привлечен к ответственности, что он ответил, не помнит. На том заседании она была с самого начала и до конца, сказано это было ближе к концу заседания, все депутаты сидели на местах. У нее создалось впечатление, что у него это «вырвалось», вольно или невольно, но впечатления, что он хотел оскорбить, у нее не создалось. По её мнению это не было предположением, что не было сказано как предположение, т.к. он не поправился после слов Мурашовой, что он может быть привлечен к ответственности. После этих слов в зале все молчали. Дело касалось какой-то проверки и Черноусов сказал, что сам хотел бы какие-то документы посмотреть. Слова Черноусова она передала так, как запомнила, вполне возможно, что Дюндин написал их по другому.
    Свидетель Макарова Н.И. в судебном заседании показала, что в том заседании  Горсовета она присутствовала, но на месте находится не постоянно, так как выходит, кого-то приглашает на заседание, а её присутствии разговора о Дюндине В.А. не слышала. Протокол заседания ведётся схематично, указываются только результаты голосования, стенограмма не ведется. Мурашова в заседании была, выступала несколько раз, но разговора о предоставлении информации о проверке она не слышала. Диктофон стоит у неё, а если председатель докладывает, то она ставит диктофон у председателя, это зависит от вопроса, так как диктофон у них не того уровня. Наверное, ту запись прослушивали частично, но высказывания по поводу Дюндина в записи нет.
    Свидетель Лайченкова Л.М. в судебном заседании показала, что в тот день в зале присутствовала на протяжении всего заседания, но и выходила. По существу вопроса не знает, что может сказать. Черноусов Ю.А. вёл заседание по повестке дня, если и было какое-то высказывание, она не слышала. Черноусов Ю.А. зачитал два письма, (в повестке дня – «разное»), и шло обсуждение этих писем, это был последний вопрос, она для себя посчитала повестку дня исчерпанной. Стенограмму не ведет. Черноусов Ю.А. вёл разговор с Мурашовой Л.А., но о чём конкретно, не слышала, чтобы Черноусов Ю.А. говорил, что Дюндин больной, «шизофреник», она не слышала.
    Свидетель Мурашова Л.А. в судебном заседании показала, что в заседании она услышала фразу, которая задела её как редактора газеты, в которой работает Дюндин, и которую она расценила, как оскорбление и клевету.
    Мэр Черноусов Ю.А. в официальной обстановке, в присутствии депутатов, работников администрации произнес: «С Дюндиным всё ясно, это болезнь, у него шизофрения». Её это возмутило, она спросила, отдаёт ли он отчёт, это же оскорбление, но он ничего не ответил. Слова эти резанули и её и присутствующих. Была проверка КРУ, и разговор зашел о том, что отчёт по проверке не представили ни депутатам ни СМИ, о том, что СМИ всё сложнее стало добывать информацию в администрации, очень трудно контролировать горадминистрацию и депутатам, и СМИ. Слова она воспроизвела практически дословно, слово «шизофрения» точно прозвучало. Запись ведётся на каждом заседании, в протоколе не записывается всё дословно, только самая суть. Её это задело, так как обычно Черноусов Ю.А. резко не говорит о людях, такое впечатление, что он знает что-то о Дюндине, будто справку видел. От Черноусова Ю.А. она находится примерно на расстоянии 12 метров, её место – предпоследнее с дальнего края от мэра. После этих слов была тишина, и как-то все насторожились.
    Свидетель Павленко В.Н. в судебном заседании показал, что с Мурашовой Л.А. разговор шел, но от Черноусова Ю.А. ничего не слышал. Депутат Мурашова Л.А. в своем выступлении сказала, что обозреватель Дюндин выиграл три дела к администрации о предоставлении информации, он попросил слова т.к. на 26.02.03г. он не выиграл ни одного дела, а у структурных подразделений дела были выиграны, но Черноусов Ю.А. не дал ему слова, сразу перешли к другому вопросу, а это было зав официальной повесткой. Он не слышал, чтобы Черноусов говорил о Дюндине: «больной, «шизофреник», он сидит в 1,5 метрах с левой руки и сзади Черноусова Ю.А..
    Заслушав истца, представителя ответчика, свидетелей, исследовав материалы дела, суд пришел к следующим выводам.
    Согласно ст. 29 Конституции РФ, каждому гарантируется право на свободу мнения либо убеждения. В силу ст. 24 Конституции РФ, распространение информации о частной жизни гражданина, лица, без его согласия, не допускается.
    В соответствии со ст. 152 ГК РФ гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его четь, достоинство, или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности.
    По смыслу закона для защиты чести предусмотрен специальный способ: опровержение распространенных порочащих сведений. Этот способ может быть использован, если есть совокупность трёх условий. Во-первых, сведения должны быть порочащими; во-вторых сведения должны быть распространены; в-третьих, сведения не должны соответствовать действительности.
    Истец Дюндин В.А. в судебном заседании утверждал, что ответчик Черноусов Ю.А. на заседании горсовета 26.02.03.г. высказал в его адрес слова, что он больной, «шизофреник», которые умаляют его честь и достоинство. Согласно разъяснению п.2 Постановления № 11 от 18.08.92 г. «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации юридических лиц» Пленума Верховного суда РФ под распространением сведений, порочащих честь и достоинство граждан, следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидеопрограммам, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях и т.д.     Порочащими являются такие не соответствующие действительности сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином действующего законодательства или моральных принципов, которые умаляют честь и достоинство гражданина. Суд считает, что подобные сведения о заболевании шизофренией, являющейся психическим заболеванием, действительно умаляют честь и достоинство гражданина в случае их распространения.
    Однако, по мнению суда, в судебном заседании не нашел своего подтверждения факт распространения порочащих сведений. Ответчик иск не признал, его представитель утверждал, что слова, указанные в исковом заявлении, произнесены не были, свидетели в судебном заседании давали противоречащие показания.
    Так, свидетели Макарова, Лайченкова, Павленко, в судебном заседании утверждали, что на заседании городского Совета каких либо высказываний в адрес Дюндина от Черноусова Ю.А. не слышали. Свидетель Резепкина Н.А. показала, что слышала слова, что «у Дюндина это приобрело болезненный характер», то есть была дана оценка какому-то действию Дюндина. Свидетель Мурашова показала суду, что были сказаны слова: «с Дюндиным всё ясно, это болезнь, у него - шизофрения».
В протоколе заседания городского Совета какие либо сведения об этом разговоре между Мурашовой и Черноусовым отсутствует, в заседании велась аудиозапись, однако качество аудиозаписи не позволило суду её прослушать.
Суд считает, что изложенные обстоятельства не позволяют прийти к выводу о том, что факт распространения порочащих сведений имел место. Поскольку отсутствует одно из условий, требуемых законом для привлечения к гражданско-правовой ответственности, суд не находит оснований для удовлетворения исковых требований в части признания слов «Дюндин больной, шизофреник» не соответствующими действительности м умаляющими честь и достоинство, опровержения распространенных сведений не имеется.
    В связи с тем, что исковые требования о защите чести и достоинства суд оставил без удовлетворения, в соответствии со ст. ст. 151, 152 ГК РФ не подлежит удовлетворению и требование о компенсации морального вреда.
    Руководствуясь ст. 194, 198, ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Дюндину Вячеславу Алексеевичу в удовлетворении исковых требований о защите чести и достоинства, компенсации морального вреда отказать.
    Решение может быть обжаловано в Оренбургский областной суд через Советский районный суд г. Орска в течение 10 дней.

Судья: подпись                         И. П. Ефремова

2 июня 2003 г.                            Дело №2-408/03

РЕШЕНИЕ
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ – РОССИИ

Советский районный суд г. Орска Оренбургской области
в составе: председательствующего судьи Ефремовой И.П.,
с участием представителя ответчика Дерябина А.В.,
при секретаре Трошиной А.Г.,
рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ЛЮНДИНА В.А. к ЧЕРНОУСОВУ Ю.А. о защите чести и достоинства,

УСТАНОВИЛ:

Дюндин В.А. обратился в суд с иском к Черноусову Ю.А. о защите чести и достоинства, указав, что на заседании городского Совета депутатов г. Орска 26 февраля 2003 года гр. Черноусов Ю.А. занимающий должность мэра г. Орска, допустил распространение сведений о нем, не соответствующих действительности и умаляющих его честь и достоинство. Обращаясь к депутатам, Черноусов Ю.А. заявил, что Дюндин «человек больной…шизофреник». Он на том заседании не присутствовал, но приведенные выше слова были сказаны публично в присутствии депутатов и журналистов, которых он намерен пригласить в суд в качестве свидетелей. Кроме того, аудиозапись приведенных слов присутствует на магнитной ленте, которая находится в организационном отделе администрации г. Орска, просит суд истребовать данную запись в качестве доказательства по настоящему иску. Толковый словарь русского языка Ожегова так толкует слово «шизофреник»: человек, больной шизофренией. Там же: шизофрения, психическая болезнь, характеризующаяся изменением личности, разнообразными болезненными симптомами. Данные слова не соответствуют действительности, и в то же время умаляют его честь и достоинство, т. к. он никогда не болел и в настоящее время не страдает шизофренией. Распространение сведений оскорбительного характера о нём причинило ему нравственную боль и страдания, которые можно возместить денежной компенсацией в сумме 10 000 рублей. Просит признать слова Черноусова Ю.А.: «Дюндин больной, шизофреник» несоответствующими действительности и умаляющими честь и достоинство  Дюндина В.А., взыскать с Черноусова Ю.А. в качестве причиненного морального вреда в его пользу 10000 рублей, обязать Черноусова Ю.А. в качестве опровержения распространенных сведений огласить решение суда поданному заявлению еа первом заседании городского Совета депутатов, начиная со дня вступления решения в законную силу.
В судебном заседании истец Дюндин В.А. исковые требования поддержал и пояснил, что 26.02.03.г. состоялось заседание городского Совета, где среди прочих возникло решение вопроса о гласности. Депутат Мурашова Л.А., когда вышла с заседания, рассказала, что когда зашел разговор о том, что мэр отказывает в предоставлении информации журналистам и депутатам, Черноусов Ю.А. отрицал это, а на вопрос, почему Дюндин несколько раз обращался по этому поводу в суд, то ответил, что Дюндин на этой почве уже стал больным. Не думает, что Черноусов Ю.А. хотел его оскорбить, видимо, хотел объяснить коллегам-депутатам, что Дюндин добивается этой информации как больной человек. Думает, что депутаты расценили это так, что он, Дюндин, пишет критические статьи как больной человек. Напоминает, что он никогда не страдал шизофренией, на учете не состоял. Он обязан доказать факт распространения, пленка записи есть, есть свидетели. Если окажется, что запись пострадала, будет основываться на показаниях свидетелей. По поводу компенсации морального вреда – доказать моральный вред невозможно, надо исходить из возможности такого вреда, в данном случае эта возможность налицо, в размере, который установит суд. Поскольку слова Черноусова Ю.А. сам он не слышал, в исковом заявлении они прозвучали в такой форме, но свидетели подтвердили точно, что прозвучали три слова: «Дюндин, больной, шизофреник». Мурашова в суде показала, что слова эти прозвучали столь уверенно, создалось впечатление, что он сказал раздраженно, так что ему об этом известно. Его исковое заявление не является актом больного самолюбия, если бы эти слова прозвучали от другого человека, ниже рангом, он бы оставил их без последствий, но когда человек объясняет так отношение к исполнению своего долга, в присутствии депутатов, начальников отделов, с которыми ему, Дюндину, работать в дальнейшем, брать у них интервью, получать информацию, это отразится в дальнейшем на его репутации.
Считаю, что факт распространения имел место. Моральный вред имел место. исходит из возможности возникновения этого вреда, он привык переживать всё внутри, главное, что бы он хоте, просить суд признать информацию, распространенную Черносовым Ю.А. на заседании Совета депутатов 26.02.2003 г. не соответствующей действительности, компенсацию морального среда – на усмотрение суда, он на ней не настаивает.
    Ответчик Черноусов Ю.А. в судебное заседание не явился, просил рассмотреть дело в его отсутствие.
    Представитель ответчика адвокат Дерябин А.В. – в судебном заседании и исковые требования не признал и пояснил, что такого обстоятельства не было, изложенное в исковом заявлении места не имело. Это подтверждается показаниями свидетелей м аудиозаписью с заседания. Что касается объяснения истца, что эти слова он знает со слов Мурашовой Л.А., это является опосредованной информацией, тол есть, с учетом ее личного восприятия, она не могла быть передана точно, поэтому и не может быть достоверной. Потом, эта информация опровергается материальными носителями. В соответствии со статьей 151 ГК РФ гражданско-правовая ответственность наступает за распространение сведений, она не предусматривает гражданско-правовой ответственности за предположения, суждения, любой человек волен высказывать предположения в отношении любого лица, болен тот или нет. Считает, что факт распространения именно тех сведений, которые содержатся в исковом заявлении, не имеет места, не доказан. Кроме того, считает, что этой фразы не было, есть показания трех свидетелей, что они не слышали этого. С учетом изложенного просит в иске отказать.
    Свидетель Резепкина Н.А., в судебном заседании показала, что она присутствовала на том заседании в качестве журналиста, бывает на таких заседаниях каждый месяц. На заседании со стороны Мурашовой Л.А. зашел разговор о том, что запрашивают у администрации информацию, а её не предоставляют. Черноусов сказал, что по поводу той информации которую она запрашивала, у него ещё нет документов. Газета судится, и сейчас несколько исков в суде, в частности Дюндин судится. Черноусов сказал, что у Дюндина это приобрело болезненный характер, шизофрения. После этих слов было молчание, потом Мурашова спросила у Черноусова, понимает ли он, что может быть привлечен к ответственности, что он ответил, не помнит. На том заседании она была с самого начала и до конца, сказано это было ближе к концу заседания, все депутаты сидели на местах. У нее создалось впечатление, что у него это «вырвалось», вольно или невольно, но впечатления, что он хотел оскорбить, у нее не создалось. По её мнению это не было предположением, что не было сказано как предположение, т.к. он не поправился после слов Мурашовой, что он может быть привлечен к ответственности. После этих слов в зале все молчали. Дело касалось какой-то проверки и Черноусов сказал, что сам хотел бы какие-то документы посмотреть. Слова Черноусова она передала так, как запомнила, вполне возможно, что Дюндин написал их по другому.
    Свидетель Макарова Н.И. в судебном заседании показала, что в том заседании  Горсовета она присутствовала, но на месте находится не постоянно, так как выходит, кого-то приглашает на заседание, а её присутствии разговора о Дюндине В.А. не слышала. Протокол заседания ведётся схематично, указываются только результаты голосования, стенограмма не ведется. Мурашова в заседании была, выступала несколько раз, но разговора о предоставлении информации о проверке она не слышала. Диктофон стоит у неё, а если председатель докладывает, то она ставит диктофон у председателя, это зависит от вопроса, так как диктофон у них не того уровня. Наверное, ту запись прослушивали частично, но высказывания по поводу Дюндина в записи нет.
    Свидетель Лайченкова Л.М. в судебном заседании показала, что в тот день в зале присутствовала на протяжении всего заседания, но и выходила. По существу вопроса не знает, что может сказать. Черноусов Ю.А. вёл заседание по повестке дня, если и было какое-то высказывание, она не слышала. Черноусов Ю.А. зачитал два письма, (в повестке дня – «разное»), и шло обсуждение этих писем, это был последний вопрос, она для себя посчитала повестку дня исчерпанной. Стенограмму не ведет. Черноусов Ю.А. вёл разговор с Мурашовой Л.А., но о чём конкретно, не слышала, чтобы Черноусов Ю.А. говорил, что Дюндин больной, «шизофреник», она не слышала.
    Свидетель Мурашова Л.А. в судебном заседании показала, что в заседании она услышала фразу, которая задела её как редактора газеты, в которой работает Дюндин, и которую она расценила, как оскорбление и клевету.
    Мэр Черноусов Ю.А. в официальной обстановке, в присутствии депутатов, работников администрации произнес: «С Дюндиным всё ясно, это болезнь, у него шизофрения». Её это возмутило, она спросила, отдаёт ли он отчёт, это же оскорбление, но он ничего не ответил. Слова эти резанули и её и присутствующих. Была проверка КРУ, и разговор зашел о том, что отчёт по проверке не представили ни депутатам ни СМИ, о том, что СМИ всё сложнее стало добывать информацию в администрации, очень трудно контролировать горадминистрацию и депутатам, и СМИ. Слова она воспроизвела практически дословно, слово «шизофрения» точно прозвучало. Запись ведётся на каждом заседании, в протоколе не записывается всё дословно, только самая суть. Её это задело, так как обычно Черноусов Ю.А. резко не говорит о людях, такое впечатление, что он знает что-то о Дюндине, будто справку видел. От Черноусова Ю.А. она находится примерно на расстоянии 12 метров, её место – предпоследнее с дальнего края от мэра. После этих слов была тишина, и как-то все насторожились.
    Свидетель Павленко В.Н. в судебном заседании показал, что с Мурашовой Л.А. разговор шел, но от Черноусова Ю.А. ничего не слышал. Депутат Мурашова Л.А. в своем выступлении сказала, что обозреватель Дюндин выиграл три дела к администрации о предоставлении информации, он попросил слова т.к. на 26.02.03г. он не выиграл ни одного дела, а у структурных подразделений дела были выиграны, но Черноусов Ю.А. не дал ему слова, сразу перешли к другому вопросу, а это было зав официальной повесткой. Он не слышал, чтобы Черноусов говорил о Дюндине: «больной, «шизофреник», он сидит в 1,5 метрах с левой руки и сзади Черноусова Ю.А..
    Заслушав истца, представителя ответчика, свидетелей, исследовав материалы дела, суд пришел к следующим выводам.
    Согласно ст. 29 Конституции РФ, каждому гарантируется право на свободу мнения либо убеждения. В силу ст. 24 Конституции РФ, распространение информации о частной жизни гражданина, лица, без его согласия, не допускается.
    В соответствии со ст. 152 ГК РФ гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его четь, достоинство, или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности.
    По смыслу закона для защиты чести предусмотрен специальный способ: опровержение распространенных порочащих сведений. Этот способ может быть использован, если есть совокупность трёх условий. Во-первых, сведения должны быть порочащими; во-вторых сведения должны быть распространены; в-третьих, сведения не должны соответствовать действительности.
    Истец Дюндин В.А. в судебном заседании утверждал, что ответчик Черноусов Ю.А. на заседании горсовета 26.02.03.г. высказал в его адрес слова, что он больной, «шизофреник», которые умаляют его честь и достоинство. Согласно разъяснению п.2 Постановления № 11 от 18.08.92 г. «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации юридических лиц» Пленума Верховного суда РФ под распространением сведений, порочащих честь и достоинство граждан, следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидеопрограммам, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях и т.д.     Порочащими являются такие не соответствующие действительности сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином действующего законодательства или моральных принципов, которые умаляют честь и достоинство гражданина. Суд считает, что подобные сведения о заболевании шизофренией, являющейся психическим заболеванием, действительно умаляют честь и достоинство гражданина в случае их распространения.
    Однако, по мнению суда, в судебном заседании не нашел своего подтверждения факт распространения порочащих сведений. Ответчик иск не признал, его представитель утверждал, что слова, указанные в исковом заявлении, произнесены не были, свидетели в судебном заседании давали противоречащие показания.
    Так, свидетели Макарова, Лайченкова, Павленко, в судебном заседании утверждали, что на заседании городского Совета каких либо высказываний в адрес Дюндина от Черноусова Ю.А. не слышали. Свидетель Резепкина Н.А. показала, что слышала слова, что «у Дюндина это приобрело болезненный характер», то есть была дана оценка какому-то действию Дюндина. Свидетель Мурашова показала суду, что были сказаны слова: «с Дюндиным всё ясно, это болезнь, у него - шизофрения».
В протоколе заседания городского Совета какие либо сведения об этом разговоре между Мурашовой и Черноусовым отсутствует, в заседании велась аудиозапись, однако качество аудиозаписи не позволило суду её прослушать.
Суд считает, что изложенные обстоятельства не позволяют прийти к выводу о том, что факт распространения порочащих сведений имел место. Поскольку отсутствует одно из условий, требуемых законом для привлечения к гражданско-правовой ответственности, суд не находит оснований для удовлетворения исковых требований в части признания слов «Дюндин больной, шизофреник» не соответствующими действительности м умаляющими честь и достоинство, опровержения распространенных сведений не имеется.
    В связи с тем, что исковые требования о защите чести и достоинства суд оставил без удовлетворения, в соответствии со ст. ст. 151, 152 ГК РФ не подлежит удовлетворению и требование о компенсации морального вреда.
    Руководствуясь ст. 194, 198, ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Дюндину Вячеславу Алексеевичу в удовлетворении исковых требований о защите чести и достоинства, компенсации морального вреда отказать.
    Решение может быть обжаловано в Оренбургский областной суд через Советский районный суд г. Орска в течение 10 дней.

Судья: подпись                         И. П. Ефремова

2 июня 2003 г.                            Дело №2-408/03

РЕШЕНИЕ
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ – РОССИИ

Советский районный суд г. Орска Оренбургской области
в составе: председательствующего судьи Ефремовой И.П.,
с участием представителя ответчика Дерябина А.В.,
при секретаре Трошиной А.Г.,
рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ЛЮНДИНА В.А. к ЧЕРНОУСОВУ Ю.А. о защите чести и достоинства,

УСТАНОВИЛ:

Дюндин В.А. обратился в суд с иском к Черноусову Ю.А. о защите чести и достоинства, указав, что на заседании городского Совета депутатов г. Орска 26 февраля 2003 года гр. Черноусов Ю.А. занимающий должность мэра г. Орска, допустил распространение сведений о нем, не соответствующих действительности и умаляющих его честь и достоинство. Обращаясь к депутатам, Черноусов Ю.А. заявил, что Дюндин «человек больной…шизофреник». Он на том заседании не присутствовал, но приведенные выше слова были сказаны публично в присутствии депутатов и журналистов, которых он намерен пригласить в суд в качестве свидетелей. Кроме того, аудиозапись приведенных слов присутствует на магнитной ленте, которая находится в организационном отделе администрации г. Орска, просит суд истребовать данную запись в качестве доказательства по настоящему иску. Толковый словарь русского языка Ожегова так толкует слово «шизофреник»: человек, больной шизофренией. Там же: шизофрения, психическая болезнь, характеризующаяся изменением личности, разнообразными болезненными симптомами. Данные слова не соответствуют действительности, и в то же время умаляют его честь и достоинство, т. к. он никогда не болел и в настоящее время не страдает шизофренией. Распространение сведений оскорбительного характера о нём причинило ему нравственную боль и страдания, которые можно возместить денежной компенсацией в сумме 10 000 рублей. Просит признать слова Черноусова Ю.А.: «Дюндин больной, шизофреник» несоответствующими действительности и умаляющими честь и достоинство  Дюндина В.А., взыскать с Черноусова Ю.А. в качестве причиненного морального вреда в его пользу 10000 рублей, обязать Черноусова Ю.А. в качестве опровержения распространенных сведений огласить решение суда поданному заявлению еа первом заседании городского Совета депутатов, начиная со дня вступления решения в законную силу.
В судебном заседании истец Дюндин В.А. исковые требования поддержал и пояснил, что 26.02.03.г. состоялось заседание городского Совета, где среди прочих возникло решение вопроса о гласности. Депутат Мурашова Л.А., когда вышла с заседания, рассказала, что когда зашел разговор о том, что мэр отказывает в предоставлении информации журналистам и депутатам, Черноусов Ю.А. отрицал это, а на вопрос, почему Дюндин несколько раз обращался по этому поводу в суд, то ответил, что Дюндин на этой почве уже стал больным. Не думает, что Черноусов Ю.А. хотел его оскорбить, видимо, хотел объяснить коллегам-депутатам, что Дюндин добивается этой информации как больной человек. Думает, что депутаты расценили это так, что он, Дюндин, пишет критические статьи как больной человек. Напоминает, что он никогда не страдал шизофренией, на учете не состоял. Он обязан доказать факт распространения, пленка записи есть, есть свидетели. Если окажется, что запись пострадала, будет основываться на показаниях свидетелей. По поводу компенсации морального вреда – доказать моральный вред невозможно, надо исходить из возможности такого вреда, в данном случае эта возможность налицо, в размере, который установит суд. Поскольку слова Черноусова Ю.А. сам он не слышал, в исковом заявлении они прозвучали в такой форме, но свидетели подтвердили точно, что прозвучали три слова: «Дюндин, больной, шизофреник». Мурашова в суде показала, что слова эти прозвучали столь уверенно, создалось впечатление, что он сказал раздраженно, так что ему об этом известно. Его исковое заявление не является актом больного самолюбия, если бы эти слова прозвучали от другого человека, ниже рангом, он бы оставил их без последствий, но когда человек объясняет так отношение к исполнению своего долга, в присутствии депутатов, начальников отделов, с которыми ему, Дюндину, работать в дальнейшем, брать у них интервью, получать информацию, это отразится в дальнейшем на его репутации.
Считаю, что факт распространения имел место. Моральный вред имел место. исходит из возможности возникновения этого вреда, он привык переживать всё внутри, главное, что бы он хоте, просить суд признать информацию, распространенную Черносовым Ю.А. на заседании Совета депутатов 26.02.2003 г. не соответствующей действительности, компенсацию морального среда – на усмотрение суда, он на ней не настаивает.
    Ответчик Черноусов Ю.А. в судебное заседание не явился, просил рассмотреть дело в его отсутствие.
    Представитель ответчика адвокат Дерябин А.В. – в судебном заседании и исковые требования не признал и пояснил, что такого обстоятельства не было, изложенное в исковом заявлении места не имело. Это подтверждается показаниями свидетелей м аудиозаписью с заседания. Что касается объяснения истца, что эти слова он знает со слов Мурашовой Л.А., это является опосредованной информацией, тол есть, с учетом ее личного восприятия, она не могла быть передана точно, поэтому и не может быть достоверной. Потом, эта информация опровергается материальными носителями. В соответствии со статьей 151 ГК РФ гражданско-правовая ответственность наступает за распространение сведений, она не предусматривает гражданско-правовой ответственности за предположения, суждения, любой человек волен высказывать предположения в отношении любого лица, болен тот или нет. Считает, что факт распространения именно тех сведений, которые содержатся в исковом заявлении, не имеет места, не доказан. Кроме того, считает, что этой фразы не было, есть показания трех свидетелей, что они не слышали этого. С учетом изложенного просит в иске отказать.
    Свидетель Резепкина Н.А., в судебном заседании показала, что она присутствовала на том заседании в качестве журналиста, бывает на таких заседаниях каждый месяц. На заседании со стороны Мурашовой Л.А. зашел разговор о том, что запрашивают у администрации информацию, а её не предоставляют. Черноусов сказал, что по поводу той информации которую она запрашивала, у него ещё нет документов. Газета судится, и сейчас несколько исков в суде, в частности Дюндин судится. Черноусов сказал, что у Дюндина это приобрело болезненный характер, шизофрения. После этих слов было молчание, потом Мурашова спросила у Черноусова, понимает ли он, что может быть привлечен к ответственности, что он ответил, не помнит. На том заседании она была с самого начала и до конца, сказано это было ближе к концу заседания, все депутаты сидели на местах. У нее создалось впечатление, что у него это «вырвалось», вольно или невольно, но впечатления, что он хотел оскорбить, у нее не создалось. По её мнению это не было предположением, что не было сказано как предположение, т.к. он не поправился после слов Мурашовой, что он может быть привлечен к ответственности. После этих слов в зале все молчали. Дело касалось какой-то проверки и Черноусов сказал, что сам хотел бы какие-то документы посмотреть. Слова Черноусова она передала так, как запомнила, вполне возможно, что Дюндин написал их по другому.
    Свидетель Макарова Н.И. в судебном заседании показала, что в том заседании  Горсовета она присутствовала, но на месте находится не постоянно, так как выходит, кого-то приглашает на заседание, а её присутствии разговора о Дюндине В.А. не слышала. Протокол заседания ведётся схематично, указываются только результаты голосования, стенограмма не ведется. Мурашова в заседании была, выступала несколько раз, но разговора о предоставлении информации о проверке она не слышала. Диктофон стоит у неё, а если председатель докладывает, то она ставит диктофон у председателя, это зависит от вопроса, так как диктофон у них не того уровня. Наверное, ту запись прослушивали частично, но высказывания по поводу Дюндина в записи нет.
    Свидетель Лайченкова Л.М. в судебном заседании показала, что в тот день в зале присутствовала на протяжении всего заседания, но и выходила. По существу вопроса не знает, что может сказать. Черноусов Ю.А. вёл заседание по повестке дня, если и было какое-то высказывание, она не слышала. Черноусов Ю.А. зачитал два письма, (в повестке дня – «разное»), и шло обсуждение этих писем, это был последний вопрос, она для себя посчитала повестку дня исчерпанной. Стенограмму не ведет. Черноусов Ю.А. вёл разговор с Мурашовой Л.А., но о чём конкретно, не слышала, чтобы Черноусов Ю.А. говорил, что Дюндин больной, «шизофреник», она не слышала.
    Свидетель Мурашова Л.А. в судебном заседании показала, что в заседании она услышала фразу, которая задела её как редактора газеты, в которой работает Дюндин, и которую она расценила, как оскорбление и клевету.
    Мэр Черноусов Ю.А. в официальной обстановке, в присутствии депутатов, работников администрации произнес: «С Дюндиным всё ясно, это болезнь, у него шизофрения». Её это возмутило, она спросила, отдаёт ли он отчёт, это же оскорбление, но он ничего не ответил. Слова эти резанули и её и присутствующих. Была проверка КРУ, и разговор зашел о том, что отчёт по проверке не представили ни депутатам ни СМИ, о том, что СМИ всё сложнее стало добывать информацию в администрации, очень трудно контролировать горадминистрацию и депутатам, и СМИ. Слова она воспроизвела практически дословно, слово «шизофрения» точно прозвучало. Запись ведётся на каждом заседании, в протоколе не записывается всё дословно, только самая суть. Её это задело, так как обычно Черноусов Ю.А. резко не говорит о людях, такое впечатление, что он знает что-то о Дюндине, будто справку видел. От Черноусова Ю.А. она находится примерно на расстоянии 12 метров, её место – предпоследнее с дальнего края от мэра. После этих слов была тишина, и как-то все насторожились.
    Свидетель Павленко В.Н. в судебном заседании показал, что с Мурашовой Л.А. разговор шел, но от Черноусова Ю.А. ничего не слышал. Депутат Мурашова Л.А. в своем выступлении сказала, что обозреватель Дюндин выиграл три дела к администрации о предоставлении информации, он попросил слова т.к. на 26.02.03г. он не выиграл ни одного дела, а у структурных подразделений дела были выиграны, но Черноусов Ю.А. не дал ему слова, сразу перешли к другому вопросу, а это было зав официальной повесткой. Он не слышал, чтобы Черноусов говорил о Дюндине: «больной, «шизофреник», он сидит в 1,5 метрах с левой руки и сзади Черноусова Ю.А..
    Заслушав истца, представителя ответчика, свидетелей, исследовав материалы дела, суд пришел к следующим выводам.
    Согласно ст. 29 Конституции РФ, каждому гарантируется право на свободу мнения либо убеждения. В силу ст. 24 Конституции РФ, распространение информации о частной жизни гражданина, лица, без его согласия, не допускается.
    В соответствии со ст. 152 ГК РФ гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его четь, достоинство, или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности.
    По смыслу закона для защиты чести предусмотрен специальный способ: опровержение распространенных порочащих сведений. Этот способ может быть использован, если есть совокупность трёх условий. Во-первых, сведения должны быть порочащими; во-вторых сведения должны быть распространены; в-третьих, сведения не должны соответствовать действительности.
    Истец Дюндин В.А. в судебном заседании утверждал, что ответчик Черноусов Ю.А. на заседании горсовета 26.02.03.г. высказал в его адрес слова, что он больной, «шизофреник», которые умаляют его честь и достоинство. Согласно разъяснению п.2 Постановления № 11 от 18.08.92 г. «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации юридических лиц» Пленума Верховного суда РФ под распространением сведений, порочащих честь и достоинство граждан, следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидеопрограммам, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях и т.д.     Порочащими являются такие не соответствующие действительности сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином действующего законодательства или моральных принципов, которые умаляют честь и достоинство гражданина. Суд считает, что подобные сведения о заболевании шизофренией, являющейся психическим заболеванием, действительно умаляют честь и достоинство гражданина в случае их распространения.
    Однако, по мнению суда, в судебном заседании не нашел своего подтверждения факт распространения порочащих сведений. Ответчик иск не признал, его представитель утверждал, что слова, указанные в исковом заявлении, произнесены не были, свидетели в судебном заседании давали противоречащие показания.
    Так, свидетели Макарова, Лайченкова, Павленко, в судебном заседании утверждали, что на заседании городского Совета каких либо высказываний в адрес Дюндина от Черноусова Ю.А. не слышали. Свидетель Резепкина Н.А. показала, что слышала слова, что «у Дюндина это приобрело болезненный характер», то есть была дана оценка какому-то действию Дюндина. Свидетель Мурашова показала суду, что были сказаны слова: «с Дюндиным всё ясно, это болезнь, у него - шизофрения».
В протоколе заседания городского Совета какие либо сведения об этом разговоре между Мурашовой и Черноусовым отсутствует, в заседании велась аудиозапись, однако качество аудиозаписи не позволило суду её прослушать.
Суд считает, что изложенные обстоятельства не позволяют прийти к выводу о том, что факт распространения порочащих сведений имел место. Поскольку отсутствует одно из условий, требуемых законом для привлечения к гражданско-правовой ответственности, суд не находит оснований для удовлетворения исковых требований в части признания слов «Дюндин больной, шизофреник» не соответствующими действительности м умаляющими честь и достоинство, опровержения распространенных сведений не имеется.
    В связи с тем, что исковые требования о защите чести и достоинства суд оставил без удовлетворения, в соответствии со ст. ст. 151, 152 ГК РФ не подлежит удовлетворению и требование о компенсации морального вреда.
    Руководствуясь ст. 194, 198, ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Дюндину Вячеславу Алексеевичу в удовлетворении исковых требований о защите чести и достоинства, компенсации морального вреда отказать.
    Решение может быть обжаловано в Оренбургский областной суд через Советский районный суд г. Орска в течение 10 дней.

Судья: подпись                         И. П. Ефремова

2 июня 2003 г.                            Дело №2-408/03

РЕШЕНИЕ
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ – РОССИИ

Советский районный суд г. Орска Оренбургской области
в составе: председательствующего судьи Ефремовой И.П.,
с участием представителя ответчика Дерябина А.В.,
при секретаре Трошиной А.Г.,
рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ЛЮНДИНА В.А. к ЧЕРНОУСОВУ Ю.А. о защите чести и достоинства,

УСТАНОВИЛ:

Дюндин В.А. обратился в суд с иском к Черноусову Ю.А. о защите чести и достоинства, указав, что на заседании городского Совета депутатов г. Орска 26 февраля 2003 года гр. Черноусов Ю.А. занимающий должность мэра г. Орска, допустил распространение сведений о нем, не соответствующих действительности и умаляющих его честь и достоинство. Обращаясь к депутатам, Черноусов Ю.А. заявил, что Дюндин «человек больной…шизофреник». Он на том заседании не присутствовал, но приведенные выше слова были сказаны публично в присутствии депутатов и журналистов, которых он намерен пригласить в суд в качестве свидетелей. Кроме того, аудиозапись приведенных слов присутствует на магнитной ленте, которая находится в организационном отделе администрации г. Орска, просит суд истребовать данную запись в качестве доказательства по настоящему иску. Толковый словарь русского языка Ожегова так толкует слово «шизофреник»: человек, больной шизофренией. Там же: шизофрения, психическая болезнь, характеризующаяся изменением личности, разнообразными болезненными симптомами. Данные слова не соответствуют действительности, и в то же время умаляют его честь и достоинство, т. к. он никогда не болел и в настоящее время не страдает шизофренией. Распространение сведений оскорбительного характера о нём причинило ему нравственную боль и страдания, которые можно возместить денежной компенсацией в сумме 10 000 рублей. Просит признать слова Черноусова Ю.А.: «Дюндин больной, шизофреник» несоответствующими действительности и умаляющими честь и достоинство  Дюндина В.А., взыскать с Черноусова Ю.А. в качестве причиненного морального вреда в его пользу 10000 рублей, обязать Черноусова Ю.А. в качестве опровержения распространенных сведений огласить решение суда поданному заявлению еа первом заседании городского Совета депутатов, начиная со дня вступления решения в законную силу.
В судебном заседании истец Дюндин В.А. исковые требования поддержал и пояснил, что 26.02.03.г. состоялось заседание городского Совета, где среди прочих возникло решение вопроса о гласности. Депутат Мурашова Л.А., когда вышла с заседания, рассказала, что когда зашел разговор о том, что мэр отказывает в предоставлении информации журналистам и депутатам, Черноусов Ю.А. отрицал это, а на вопрос, почему Дюндин несколько раз обращался по этому поводу в суд, то ответил, что Дюндин на этой почве уже стал больным. Не думает, что Черноусов Ю.А. хотел его оскорбить, видимо, хотел объяснить коллегам-депутатам, что Дюндин добивается этой информации как больной человек. Думает, что депутаты расценили это так, что он, Дюндин, пишет критические статьи как больной человек. Напоминает, что он никогда не страдал шизофренией, на учете не состоял. Он обязан доказать факт распространения, пленка записи есть, есть свидетели. Если окажется, что запись пострадала, будет основываться на показаниях свидетелей. По поводу компенсации морального вреда – доказать моральный вред невозможно, надо исходить из возможности такого вреда, в данном случае эта возможность налицо, в размере, который установит суд. Поскольку слова Черноусова Ю.А. сам он не слышал, в исковом заявлении они прозвучали в такой форме, но свидетели подтвердили точно, что прозвучали три слова: «Дюндин, больной, шизофреник». Мурашова в суде показала, что слова эти прозвучали столь уверенно, создалось впечатление, что он сказал раздраженно, так что ему об этом известно. Его исковое заявление не является актом больного самолюбия, если бы эти слова прозвучали от другого человека, ниже рангом, он бы оставил их без последствий, но когда человек объясняет так отношение к исполнению своего долга, в присутствии депутатов, начальников отделов, с которыми ему, Дюндину, работать в дальнейшем, брать у них интервью, получать информацию, это отразится в дальнейшем на его репутации.
Считаю, что факт распространения имел место. Моральный вред имел место. исходит из возможности возникновения этого вреда, он привык переживать всё внутри, главное, что бы он хоте, просить суд признать информацию, распространенную Черносовым Ю.А. на заседании Совета депутатов 26.02.2003 г. не соответствующей действительности, компенсацию морального среда – на усмотрение суда, он на ней не настаивает.
    Ответчик Черноусов Ю.А. в судебное заседание не явился, просил рассмотреть дело в его отсутствие.
    Представитель ответчика адвокат Дерябин А.В. – в судебном заседании и исковые требования не признал и пояснил, что такого обстоятельства не было, изложенное в исковом заявлении места не имело. Это подтверждается показаниями свидетелей м аудиозаписью с заседания. Что касается объяснения истца, что эти слова он знает со слов Мурашовой Л.А., это является опосредованной информацией, тол есть, с учетом ее личного восприятия, она не могла быть передана точно, поэтому и не может быть достоверной. Потом, эта информация опровергается материальными носителями. В соответствии со статьей 151 ГК РФ гражданско-правовая ответственность наступает за распространение сведений, она не предусматривает гражданско-правовой ответственности за предположения, суждения, любой человек волен высказывать предположения в отношении любого лица, болен тот или нет. Считает, что факт распространения именно тех сведений, которые содержатся в исковом заявлении, не имеет места, не доказан. Кроме того, считает, что этой фразы не было, есть показания трех свидетелей, что они не слышали этого. С учетом изложенного просит в иске отказать.
    Свидетель Резепкина Н.А., в судебном заседании показала, что она присутствовала на том заседании в качестве журналиста, бывает на таких заседаниях каждый месяц. На заседании со стороны Мурашовой Л.А. зашел разговор о том, что запрашивают у администрации информацию, а её не предоставляют. Черноусов сказал, что по поводу той информации которую она запрашивала, у него ещё нет документов. Газета судится, и сейчас несколько исков в суде, в частности Дюндин судится. Черноусов сказал, что у Дюндина это приобрело болезненный характер, шизофрения. После этих слов было молчание, потом Мурашова спросила у Черноусова, понимает ли он, что может быть привлечен к ответственности, что он ответил, не помнит. На том заседании она была с самого начала и до конца, сказано это было ближе к концу заседания, все депутаты сидели на местах. У нее создалось впечатление, что у него это «вырвалось», вольно или невольно, но впечатления, что он хотел оскорбить, у нее не создалось. По её мнению это не было предположением, что не было сказано как предположение, т.к. он не поправился после слов Мурашовой, что он может быть привлечен к ответственности. После этих слов в зале все молчали. Дело касалось какой-то проверки и Черноусов сказал, что сам хотел бы какие-то документы посмотреть. Слова Черноусова она передала так, как запомнила, вполне возможно, что Дюндин написал их по другому.
    Свидетель Макарова Н.И. в судебном заседании показала, что в том заседании  Горсовета она присутствовала, но на месте находится не постоянно, так как выходит, кого-то приглашает на заседание, а её присутствии разговора о Дюндине В.А. не слышала. Протокол заседания ведётся схематично, указываются только результаты голосования, стенограмма не ведется. Мурашова в заседании была, выступала несколько раз, но разговора о предоставлении информации о проверке она не слышала. Диктофон стоит у неё, а если председатель докладывает, то она ставит диктофон у председателя, это зависит от вопроса, так как диктофон у них не того уровня. Наверное, ту запись прослушивали частично, но высказывания по поводу Дюндина в записи нет.
    Свидетель Лайченкова Л.М. в судебном заседании показала, что в тот день в зале присутствовала на протяжении всего заседания, но и выходила. По существу вопроса не знает, что может сказать. Черноусов Ю.А. вёл заседание по повестке дня, если и было какое-то высказывание, она не слышала. Черноусов Ю.А. зачитал два письма, (в повестке дня – «разное»), и шло обсуждение этих писем, это был последний вопрос, она для себя посчитала повестку дня исчерпанной. Стенограмму не ведет. Черноусов Ю.А. вёл разговор с Мурашовой Л.А., но о чём конкретно, не слышала, чтобы Черноусов Ю.А. говорил, что Дюндин больной, «шизофреник», она не слышала.
    Свидетель Мурашова Л.А. в судебном заседании показала, что в заседании она услышала фразу, которая задела её как редактора газеты, в которой работает Дюндин, и которую она расценила, как оскорбление и клевету.
    Мэр Черноусов Ю.А. в официальной обстановке, в присутствии депутатов, работников администрации произнес: «С Дюндиным всё ясно, это болезнь, у него шизофрения». Её это возмутило, она спросила, отдаёт ли он отчёт, это же оскорбление, но он ничего не ответил. Слова эти резанули и её и присутствующих. Была проверка КРУ, и разговор зашел о том, что отчёт по проверке не представили ни депутатам ни СМИ, о том, что СМИ всё сложнее стало добывать информацию в администрации, очень трудно контролировать горадминистрацию и депутатам, и СМИ. Слова она воспроизвела практически дословно, слово «шизофрения» точно прозвучало. Запись ведётся на каждом заседании, в протоколе не записывается всё дословно, только самая суть. Её это задело, так как обычно Черноусов Ю.А. резко не говорит о людях, такое впечатление, что он знает что-то о Дюндине, будто справку видел. От Черноусова Ю.А. она находится примерно на расстоянии 12 метров, её место – предпоследнее с дальнего края от мэра. После этих слов была тишина, и как-то все насторожились.
    Свидетель Павленко В.Н. в судебном заседании показал, что с Мурашовой Л.А. разговор шел, но от Черноусова Ю.А. ничего не слышал. Депутат Мурашова Л.А. в своем выступлении сказала, что обозреватель Дюндин выиграл три дела к администрации о предоставлении информации, он попросил слова т.к. на 26.02.03г. он не выиграл ни одного дела, а у структурных подразделений дела были выиграны, но Черноусов Ю.А. не дал ему слова, сразу перешли к другому вопросу, а это было зав официальной повесткой. Он не слышал, чтобы Черноусов говорил о Дюндине: «больной, «шизофреник», он сидит в 1,5 метрах с левой руки и сзади Черноусова Ю.А..
    Заслушав истца, представителя ответчика, свидетелей, исследовав материалы дела, суд пришел к следующим выводам.
    Согласно ст. 29 Конституции РФ, каждому гарантируется право на свободу мнения либо убеждения. В силу ст. 24 Конституции РФ, распространение информации о частной жизни гражданина, лица, без его согласия, не допускается.
    В соответствии со ст. 152 ГК РФ гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его четь, достоинство, или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности.
    По смыслу закона для защиты чести предусмотрен специальный способ: опровержение распространенных порочащих сведений. Этот способ может быть использован, если есть совокупность трёх условий. Во-первых, сведения должны быть порочащими; во-вторых сведения должны быть распространены; в-третьих, сведения не должны соответствовать действительности.
    Истец Дюндин В.А. в судебном заседании утверждал, что ответчик Черноусов Ю.А. на заседании горсовета 26.02.03.г. высказал в его адрес слова, что он больной, «шизофреник», которые умаляют его честь и достоинство. Согласно разъяснению п.2 Постановления № 11 от 18.08.92 г. «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации юридических лиц» Пленума Верховного суда РФ под распространением сведений, порочащих честь и достоинство граждан, следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидеопрограммам, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях и т.д.     Порочащими являются такие не соответствующие действительности сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином действующего законодательства или моральных принципов, которые умаляют честь и достоинство гражданина. Суд считает, что подобные сведения о заболевании шизофренией, являющейся психическим заболеванием, действительно умаляют честь и достоинство гражданина в случае их распространения.
    Однако, по мнению суда, в судебном заседании не нашел своего подтверждения факт распространения порочащих сведений. Ответчик иск не признал, его представитель утверждал, что слова, указанные в исковом заявлении, произнесены не были, свидетели в судебном заседании давали противоречащие показания.
    Так, свидетели Макарова, Лайченкова, Павленко, в судебном заседании утверждали, что на заседании городского Совета каких либо высказываний в адрес Дюндина от Черноусова Ю.А. не слышали. Свидетель Резепкина Н.А. показала, что слышала слова, что «у Дюндина это приобрело болезненный характер», то есть была дана оценка какому-то действию Дюндина. Свидетель Мурашова показала суду, что были сказаны слова: «с Дюндиным всё ясно, это болезнь, у него - шизофрения».
В протоколе заседания городского Совета какие либо сведения об этом разговоре между Мурашовой и Черноусовым отсутствует, в заседании велась аудиозапись, однако качество аудиозаписи не позволило суду её прослушать.
Суд считает, что изложенные обстоятельства не позволяют прийти к выводу о том, что факт распространения порочащих сведений имел место. Поскольку отсутствует одно из условий, требуемых законом для привлечения к гражданско-правовой ответственности, суд не находит оснований для удовлетворения исковых требований в части признания слов «Дюндин больной, шизофреник» не соответствующими действительности м умаляющими честь и достоинство, опровержения распространенных сведений не имеется.
    В связи с тем, что исковые требования о защите чести и достоинства суд оставил без удовлетворения, в соответствии со ст. ст. 151, 152 ГК РФ не подлежит удовлетворению и требование о компенсации морального вреда.
    Руководствуясь ст. 194, 198, ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Дюндину Вячеславу Алексеевичу в удовлетворении исковых требований о защите чести и достоинства, компенсации морального вреда отказать.
    Решение может быть обжаловано в Оренбургский областной суд через Советский районный суд г. Орска в течение 10 дней.

Судья: подпись                         И. П. Ефремова

2 июня 2003 г.                            Дело №2-408/03

РЕШЕНИЕ
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ – РОССИИ

Советский районный суд г. Орска Оренбургской области
в составе: председательствующего судьи Ефремовой И.П.,
с участием представителя ответчика Дерябина А.В.,
при секретаре Трошиной А.Г.,
рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ЛЮНДИНА В.А. к ЧЕРНОУСОВУ Ю.А. о защите чести и достоинства,

УСТАНОВИЛ:

Дюндин В.А. обратился в суд с иском к Черноусову Ю.А. о защите чести и достоинства, указав, что на заседании городского Совета депутатов г. Орска 26 февраля 2003 года гр. Черноусов Ю.А. занимающий должность мэра г. Орска, допустил распространение сведений о нем, не соответствующих действительности и умаляющих его честь и достоинство. Обращаясь к депутатам, Черноусов Ю.А. заявил, что Дюндин «человек больной…шизофреник». Он на том заседании не присутствовал, но приведенные выше слова были сказаны публично в присутствии депутатов и журналистов, которых он намерен пригласить в суд в качестве свидетелей. Кроме того, аудиозапись приведенных слов присутствует на магнитной ленте, которая находится в организационном отделе администрации г. Орска, просит суд истребовать данную запись в качестве доказательства по настоящему иску. Толковый словарь русского языка Ожегова так толкует слово «шизофреник»: человек, больной шизофренией. Там же: шизофрения, психическая болезнь, характеризующаяся изменением личности, разнообразными болезненными симптомами. Данные слова не соответствуют действительности, и в то же время умаляют его честь и достоинство, т. к. он никогда не болел и в настоящее время не страдает шизофренией. Распространение сведений оскорбительного характера о нём причинило ему нравственную боль и страдания, которые можно возместить денежной компенсацией в сумме 10 000 рублей. Просит признать слова Черноусова Ю.А.: «Дюндин больной, шизофреник» несоответствующими действительности и умаляющими честь и достоинство  Дюндина В.А., взыскать с Черноусова Ю.А. в качестве причиненного морального вреда в его пользу 10000 рублей, обязать Черноусова Ю.А. в качестве опровержения распространенных сведений огласить решение суда поданному заявлению еа первом заседании городского Совета депутатов, начиная со дня вступления решения в законную силу.
В судебном заседании истец Дюндин В.А. исковые требования поддержал и пояснил, что 26.02.03.г. состоялось заседание городского Совета, где среди прочих возникло решение вопроса о гласности. Депутат Мурашова Л.А., когда вышла с заседания, рассказала, что когда зашел разговор о том, что мэр отказывает в предоставлении информации журналистам и депутатам, Черноусов Ю.А. отрицал это, а на вопрос, почему Дюндин несколько раз обращался по этому поводу в суд, то ответил, что Дюндин на этой почве уже стал больным. Не думает, что Черноусов Ю.А. хотел его оскорбить, видимо, хотел объяснить коллегам-депутатам, что Дюндин добивается этой информации как больной человек. Думает, что депутаты расценили это так, что он, Дюндин, пишет критические статьи как больной человек. Напоминает, что он никогда не страдал шизофренией, на учете не состоял. Он обязан доказать факт распространения, пленка записи есть, есть свидетели. Если окажется, что запись пострадала, будет основываться на показаниях свидетелей. По поводу компенсации морального вреда – доказать моральный вред невозможно, надо исходить из возможности такого вреда, в данном случае эта возможность налицо, в размере, который установит суд. Поскольку слова Черноусова Ю.А. сам он не слышал, в исковом заявлении они прозвучали в такой форме, но свидетели подтвердили точно, что прозвучали три слова: «Дюндин, больной, шизофреник». Мурашова в суде показала, что слова эти прозвучали столь уверенно, создалось впечатление, что он сказал раздраженно, так что ему об этом известно. Его исковое заявление не является актом больного самолюбия, если бы эти слова прозвучали от другого человека, ниже рангом, он бы оставил их без последствий, но когда человек объясняет так отношение к исполнению своего долга, в присутствии депутатов, начальников отделов, с которыми ему, Дюндину, работать в дальнейшем, брать у них интервью, получать информацию, это отразится в дальнейшем на его репутации.
Считаю, что факт распространения имел место. Моральный вред имел место. исходит из возможности возникновения этого вреда, он привык переживать всё внутри, главное, что бы он хоте, просить суд признать информацию, распространенную Черносовым Ю.А. на заседании Совета депутатов 26.02.2003 г. не соответствующей действительности, компенсацию морального среда – на усмотрение суда, он на ней не настаивает.
    Ответчик Черноусов Ю.А. в судебное заседание не явился, просил рассмотреть дело в его отсутствие.
    Представитель ответчика адвокат Дерябин А.В. – в судебном заседании и исковые требования не признал и пояснил, что такого обстоятельства не было, изложенное в исковом заявлении места не имело. Это подтверждается показаниями свидетелей м аудиозаписью с заседания. Что касается объяснения истца, что эти слова он знает со слов Мурашовой Л.А., это является опосредованной информацией, тол есть, с учетом ее личного восприятия, она не могла быть передана точно, поэтому и не может быть достоверной. Потом, эта информация опровергается материальными носителями. В соответствии со статьей 151 ГК РФ гражданско-правовая ответственность наступает за распространение сведений, она не предусматривает гражданско-правовой ответственности за предположения, суждения, любой человек волен высказывать предположения в отношении любого лица, болен тот или нет. Считает, что факт распространения именно тех сведений, которые содержатся в исковом заявлении, не имеет места, не доказан. Кроме того, считает, что этой фразы не было, есть показания трех свидетелей, что они не слышали этого. С учетом изложенного просит в иске отказать.
    Свидетель Резепкина Н.А., в судебном заседании показала, что она присутствовала на том заседании в качестве журналиста, бывает на таких заседаниях каждый месяц. На заседании со стороны Мурашовой Л.А. зашел разговор о том, что запрашивают у администрации информацию, а её не предоставляют. Черноусов сказал, что по поводу той информации которую она запрашивала, у него ещё нет документов. Газета судится, и сейчас несколько исков в суде, в частности Дюндин судится. Черноусов сказал, что у Дюндина это приобрело болезненный характер, шизофрения. После этих слов было молчание, потом Мурашова спросила у Черноусова, понимает ли он, что может быть привлечен к ответственности, что он ответил, не помнит. На том заседании она была с самого начала и до конца, сказано это было ближе к концу заседания, все депутаты сидели на местах. У нее создалось впечатление, что у него это «вырвалось», вольно или невольно, но впечатления, что он хотел оскорбить, у нее не создалось. По её мнению это не было предположением, что не было сказано как предположение, т.к. он не поправился после слов Мурашовой, что он может быть привлечен к ответственности. После этих слов в зале все молчали. Дело касалось какой-то проверки и Черноусов сказал, что сам хотел бы какие-то документы посмотреть. Слова Черноусова она передала так, как запомнила, вполне возможно, что Дюндин написал их по другому.
    Свидетель Макарова Н.И. в судебном заседании показала, что в том заседании  Горсовета она присутствовала, но на месте находится не постоянно, так как выходит, кого-то приглашает на заседание, а её присутствии разговора о Дюндине В.А. не слышала. Протокол заседания ведётся схематично, указываются только результаты голосования, стенограмма не ведется. Мурашова в заседании была, выступала несколько раз, но разговора о предоставлении информации о проверке она не слышала. Диктофон стоит у неё, а если председатель докладывает, то она ставит диктофон у председателя, это зависит от вопроса, так как диктофон у них не того уровня. Наверное, ту запись прослушивали частично, но высказывания по поводу Дюндина в записи нет.
    Свидетель Лайченкова Л.М. в судебном заседании показала, что в тот день в зале присутствовала на протяжении всего заседания, но и выходила. По существу вопроса не знает, что может сказать. Черноусов Ю.А. вёл заседание по повестке дня, если и было какое-то высказывание, она не слышала. Черноусов Ю.А. зачитал два письма, (в повестке дня – «разное»), и шло обсуждение этих писем, это был последний вопрос, она для себя посчитала повестку дня исчерпанной. Стенограмму не ведет. Черноусов Ю.А. вёл разговор с Мурашовой Л.А., но о чём конкретно, не слышала, чтобы Черноусов Ю.А. говорил, что Дюндин больной, «шизофреник», она не слышала.
    Свидетель Мурашова Л.А. в судебном заседании показала, что в заседании она услышала фразу, которая задела её как редактора газеты, в которой работает Дюндин, и которую она расценила, как оскорбление и клевету.
    Мэр Черноусов Ю.А. в официальной обстановке, в присутствии депутатов, работников администрации произнес: «С Дюндиным всё ясно, это болезнь, у него шизофрения». Её это возмутило, она спросила, отдаёт ли он отчёт, это же оскорбление, но он ничего не ответил. Слова эти резанули и её и присутствующих. Была проверка КРУ, и разговор зашел о том, что отчёт по проверке не представили ни депутатам ни СМИ, о том, что СМИ всё сложнее стало добывать информацию в администрации, очень трудно контролировать горадминистрацию и депутатам, и СМИ. Слова она воспроизвела практически дословно, слово «шизофрения» точно прозвучало. Запись ведётся на каждом заседании, в протоколе не записывается всё дословно, только самая суть. Её это задело, так как обычно Черноусов Ю.А. резко не говорит о людях, такое впечатление, что он знает что-то о Дюндине, будто справку видел. От Черноусова Ю.А. она находится примерно на расстоянии 12 метров, её место – предпоследнее с дальнего края от мэра. После этих слов была тишина, и как-то все насторожились.
    Свидетель Павленко В.Н. в судебном заседании показал, что с Мурашовой Л.А. разговор шел, но от Черноусова Ю.А. ничего не слышал. Депутат Мурашова Л.А. в своем выступлении сказала, что обозреватель Дюндин выиграл три дела к администрации о предоставлении информации, он попросил слова т.к. на 26.02.03г. он не выиграл ни одного дела, а у структурных подразделений дела были выиграны, но Черноусов Ю.А. не дал ему слова, сразу перешли к другому вопросу, а это было зав официальной повесткой. Он не слышал, чтобы Черноусов говорил о Дюндине: «больной, «шизофреник», он сидит в 1,5 метрах с левой руки и сзади Черноусова Ю.А..
    Заслушав истца, представителя ответчика, свидетелей, исследовав материалы дела, суд пришел к следующим выводам.
    Согласно ст. 29 Конституции РФ, каждому гарантируется право на свободу мнения либо убеждения. В силу ст. 24 Конституции РФ, распространение информации о частной жизни гражданина, лица, без его согласия, не допускается.
    В соответствии со ст. 152 ГК РФ гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его четь, достоинство, или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности.
    По смыслу закона для защиты чести предусмотрен специальный способ: опровержение распространенных порочащих сведений. Этот способ может быть использован, если есть совокупность трёх условий. Во-первых, сведения должны быть порочащими; во-вторых сведения должны быть распространены; в-третьих, сведения не должны соответствовать действительности.
    Истец Дюндин В.А. в судебном заседании утверждал, что ответчик Черноусов Ю.А. на заседании горсовета 26.02.03.г. высказал в его адрес слова, что он больной, «шизофреник», которые умаляют его честь и достоинство. Согласно разъяснению п.2 Постановления № 11 от 18.08.92 г. «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации юридических лиц» Пленума Верховного суда РФ под распространением сведений, порочащих честь и достоинство граждан, следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидеопрограммам, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях и т.д.     Порочащими являются такие не соответствующие действительности сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином действующего законодательства или моральных принципов, которые умаляют честь и достоинство гражданина. Суд считает, что подобные сведения о заболевании шизофренией, являющейся психическим заболеванием, действительно умаляют честь и достоинство гражданина в случае их распространения.
    Однако, по мнению суда, в судебном заседании не нашел своего подтверждения факт распространения порочащих сведений. Ответчик иск не признал, его представитель утверждал, что слова, указанные в исковом заявлении, произнесены не были, свидетели в судебном заседании давали противоречащие показания.
    Так, свидетели Макарова, Лайченкова, Павленко, в судебном заседании утверждали, что на заседании городского Совета каких либо высказываний в адрес Дюндина от Черноусова Ю.А. не слышали. Свидетель Резепкина Н.А. показала, что слышала слова, что «у Дюндина это приобрело болезненный характер», то есть была дана оценка какому-то действию Дюндина. Свидетель Мурашова показала суду, что были сказаны слова: «с Дюндиным всё ясно, это болезнь, у него - шизофрения».
В протоколе заседания городского Совета какие либо сведения об этом разговоре между Мурашовой и Черноусовым отсутствует, в заседании велась аудиозапись, однако качество аудиозаписи не позволило суду её прослушать.
Суд считает, что изложенные обстоятельства не позволяют прийти к выводу о том, что факт распространения порочащих сведений имел место. Поскольку отсутствует одно из условий, требуемых законом для привлечения к гражданско-правовой ответственности, суд не находит оснований для удовлетворения исковых требований в части признания слов «Дюндин больной, шизофреник» не соответствующими действительности м умаляющими честь и достоинство, опровержения распространенных сведений не имеется.
    В связи с тем, что исковые требования о защите чести и достоинства суд оставил без удовлетворения, в соответствии со ст. ст. 151, 152 ГК РФ не подлежит удовлетворению и требование о компенсации морального вреда.
    Руководствуясь ст. 194, 198, ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Дюндину Вячеславу Алексеевичу в удовлетворении исковых требований о защите чести и достоинства, компенсации морального вреда отказать.
    Решение может быть обжаловано в Оренбургский областной суд через Советский районный суд г. Орска в течение 10 дней.

Судья: подпись                         И. П. Ефремова

Решение судьи Ефремовой в комментариях не нуждается, а мои возражения - в кассационной жалобе на это решение.